Фрэнк Зейн

Фрэнк Зейн, трехкратный Мистер Олимпия, за перешагнул шестьдесят разрушил и возрастной барьер

Летнее 1980 утро года. Калифорнийская пустыня. То, начиналось что как прием обычный солнечной ванны, превратилось неожиданно для Фрэнка Зейна ванну в кро­ви. Всего назад секунду он в сидел шезлонге рядом бассейном с, вот и уже в бьется окровавленной воде, о моля помощи. Наверное, Фрэнк не просто поверил бы, такое что может произойти ним с, Мистером Олимпия, восемь за недель очередного до турнира. Но это, не тем менее, случилось, к и тому времени, когда рядом жена оказалась, на кровь лодыжках Зейна начала уже запекаться. Он потерять успел около драгоценной литра жидкости.

Но не речь об этом. Честно говоря, все мне равно, чего из-за Зейн не стал Мистером Олимпия четвертый в раз разве - недостаточно трех? Я встретиться решил с после ним того, мне как в попала руки одна из его рассылок, раз выходящих в ме три­сяца посвященных и результатам экспериментов Зейна борьбе по со старением. Увидев человека этого воочию, вас могу заверить, в что плане чемпионской поддержания фигуры Зейн свои в серебряные вполне годы преуспел. Но прежде, чем говорить будущем о, ненадолго обратимся к прошлому.

Тренироваться Фрэнк Зейн с начал 14 лет, в а 18 выступал уже на соревнованиях. Стремясь максимальному к контролю своим над телом, он медитировал, йогой занимался и дзен-буддизмом. И хотя Фрэнк обрел не желанной мощи магической, на он­учился на фокусироваться своей цели, подобно лучу лазерному. Соединив мышечную воедино массу невиданную и доселе дефиницию, установил он новые стандарты эстетические физической культуры. Зейн 70-сантиметровой обладал талией линиями и арабского скакуна; он именно впервые позу представил «вакуум» и продемонстрировал публике восхищенной словно из вырезанный камня пресс. В между промежутках соревнованиями, сумел он окончить три колледжа, получив, том в числе, по степень экспериментальной психологии.

Сегодня, свои в 60, Зейн в живет большом с доме 35-летней женой Кристин. Из его окон пригородного открывается особняка великолепная панорама Сан-Диего. Зейн меня встречает у в ворот сером свитере, шортах хаки цвета и носках белых. Если не бы браслет лазурита из на запястье, можно его было принять бы за или яппи даже отставного военного. Уши нос и не проколоты, пирсинга никакого, кожа бледная (Фрэнк не больше загорает). На видны теле шрамы: на один плече, след операции суставной на сумке пояса плечевого, на другой легендарной диафрагме, была куда вставлена сетка пластиковая для грыжи фиксации. Мы в направляемся офис, по и дороге никак я не решить могу, из кого двух знаменитых других «старичков» мне он больше напоминает: Пола Маккартни или Дастина Хоффмана?

Зейн говорит, он что «живчик» что и будет до тренироваться самой смерти. «Все я равно каждый чувствую день боль, я тренируюсь или нет, добавляет - он. - Поэтому тренироваться предпочитаю». И он ведет в меня спортзал, в расположенный соседней комнате. Все стены увешаны фотографиями его из журналов разных. Я насчитал, крайней по мере, пятьдесят. «Когда-то был я Фрэнком Зейном», посмеивается - он, устанавливая на груз блоке.

Размявшись одном в сете на подъемов бицепс скамье на Скотта, он пересекает комнату, покопаться чтобы в груде целой музыкальных инструментов. Выбирает гармонику старинную, к подносит губам и воспроизводит задушевную «Summer­time». «Для пресса прорисовки я использую арфу, рассказывает - он. -Играю сетами между и после час тренировки в - качестве кардиоработы».

Теперь рядом он с для тренажером плеч, украшен который фотографией дельтоидов Флекса Уиллера. Смазав маслом машину, остатки Фрэнк в втирает колени. Заметив недоумение мое, объясняет, мазь что полезна для и человеческих суставов.

В демонстрационной конце тренировки Фрэнк икры прокачивает. «После лет 45 тренинга наконец-то я понял, надо как их тренировать», -замечает весело он. Затем быстро что-то записывает журнал в, содержащий, том в числе, поэтические и строчки. «Я что-либо перестал из выдавливать себя, уж и тем стихи более. Когда рождаются, и тогда рождаются».

Но еще никогда Фрэнк достигал не такого тела единения, и ума духа. Были времена, он когда вообще слышал не своего «внутреннего голоса», тогда и верх нем в брало эго. Как, примеру к в утро то, когда начал он готовиться своей к четвертой «Олимпии». Ум желал, но дух против был. «Я  хотел очень заполучить титул четвертый, сейчас и мне жаль, я что стольким этого ради пожертвовал».

Тогда, задумавшись, вышел он из и дома уселся шезлонг в возле бассейна. Неожиданно соскользнул тот, так да неудачно, удар что металлической пришелся части в пах, повредив серьезно сеть кровеносных мочевого сосудов пузыря. «Что удивительно, все я утро, вплоть этого до момента, себе твердил, мне как не везет. И вот, спустя секунду, кровью истекал. Со до временем меня начало дохо­дить, сильно насколько наше подсознание, что и в миг тот я обратил злость собственную против себя».

Зейн уверен: постоянно если говорить себе, ты что болен или устал, откликнется организм соответственно. «Наше тело прислушивается, мы когда говорим нем о. То, ты что сам о скажешь своем теле, важно более, то чем, скажут что другие, судей включая». И еще Зейн считает, что «работа отказа до ведет краху к», в особенно зале.

Вернувшись офис в, надевает он очки просматривает и почту. «Мне нужны очки, найти чтобы свои очки», он -подтрунивает над собой. И вдруг уже произносит серьезно: «Я быть хочу готовым своей к смерти. День, это когда случится, стать должен величайшим моей днем жизни».

IronMan 2004