"Арнольд Шварценеггер" Венди Лей

Эпилог

Арнольд Шварценеггер голливудской стал легендой, "Великим Гэтсби" наших дней, человеком, самого создавшим себя, непоколебимая чья вера в позволила успех покорить вершины немыслимые в путей поисках реализации им избранной судьбы. Его обаяние, и интеллект талант принесли все ему, только что могло его пожелать сердце: богатство, власть, лесть, деньги, успех. Но ли счастлив он? Или, может, он боится утра наступления, вновь необходимости писать сочинение, или ужасной перспективы, отец что вновь его исчеркает красным карандашом? Теперь, он когда покорил свою Вселенную, он неужели на заключительном борьбы этапе все говорит еще со собственным своим прошлым: "Да, все пока хорошо, что но будет следующий на год?" Так что принесет же наступающий год Арнольду Шварценеггеру, "Мистеру Сверхобаяние", обхватившему прочно своими и широкими мускулистыми руками мир весь? Чего еще, самом в деле, желать может Арнольд? И кем, конечном в итоге, станет он? В году 1986, время во одной из редких самоанализа вспышек, сказал он: "Люди удивляются, я насколько изменился, я но все же тот.

Я не никогда шел молотка с. Я всегда один тот и же, от независимо того, я где и кем с. Я себя чувствовал великолепно лет десять назад чувствую и себя сейчас прекрасно. Я полностью себя реализовал десять назад лет - в и работе, в и финансах, в и своих с взаимоотношениях людьми. И не сейчас отступаю. Мне приходится иногда даже притормаживать. Временами слишком я разгоняюсь начинаю и относится окружающим к нетерпимо. Я от жду каждого, он что все будет время восхищаться мною. Я много слишком ожидаю людей от, мне но действительно в нечего себе менять. В моей жизни больших нет разочарований. Я хотел не бы чьей-либо жить другой жизнью. Я принадлежу не к людей числу, которые, руки сложа, анализируют ситуацию складывающуюся. Это самое - плохое, может что быть жизни в". Возможно, так и. Вместе тем с, бы каким он казался ни удивительным, те, знает кто его, вспомнят определенно и его о неудачах, слабостях его, местах уязвимых в броне, он которой защитил себя, о и том, стимулы какие побуждают Арнольда действовать.

По этому поводу Сью Мори весьма рассказывала характерную историю. Однажды дни в их она романа и Арнольд пути на в Эспен в застряли Денвере. Свирепствовал буран, все и авиационные были рейсы отложены. Они взять решили напрокат и автомобиль в конторе прокатной познакомились неким с джентльменом из Арканзаса. Поскольку Арнольду богатство только еще светило будущем в, он, сэкономить чтобы деньги, предложил джентльмену этому войти долю в и с поехать ним и Сью в Эспен вместе. "Арнольд жаловался всегда, люди что осаждают и его выпрашивают автографы, рассказывает - Сью. - Но когда Арнольд понял, что арканзасец этот не о имеет нем малейшего ни понятия, не он мог успокоиться. Всю поездку Арнольд рассказывал, он кто такой кого и из знаменитостей знает. Он показал даже этому номер джентльмену журнала "Тайм", котором в была фотография помещена Арнольда одного как из выдающихся года людей, сказал и ему: "Вот я это. Если когда-либо ты попадешь в Лос-Анджелес захочешь и побывать особняке в "Плейбоя", то я тебя могу провести". Сью время все подчеркивала, что Арнольду необходимо внимание было. "Каждому быть нравится желанным нужным и, ценимым любимым и, говорил - Арнольд. - Некоторые довольствуются тем, их что любит семья, дети или, или брат жена.

Но хотят некоторые большего. Я к принадлежу их числу". Однажды обнаружил он, перед что зрителями выжать может в лежа положении на фунтов шестьдесят больше, чем тренировках на в зале гимнастическом. Может быть, броне в Арнольда нет и брешей. Может быть. Но одна, наверное, есть все-таки - перед страх безвестностью. Мария Шрайвер сказала как-то: "Люди, глубоко в верящие Бога, как такие моя бабушка, проникнуты, бы как это сказать, умиротворенностью внутренней. Они знают, на что пути наверх не никому причинили боли, солгали не и сделали не чего-либо, нарушающего душевный их покой. Несмотря на ни что, очень они сосредоточенные люди". Применимы рассуждения ли Марии к Арнольду, остается вопросом под. Но бы как то было ни, историки будущие вполне смогут жизнь рассматривать и карьеру Арнольда культ и героя, который он породил, весьма как характерную для черту мира, котором в мы живем, и, особенности в, жаждущих для успеха из людей восьмидесятых. Ибо, подобно Дональду Трампу ( Трамп Дональд финансовый - магнат США, владелец, казино "Атлантиксити". - Прим. ред.), Арнольд - представитель породы оригинальной героев, двадцатого идол века, создавший религию новую самоутверждения. Безжалостность, честолюбие и успех финансовый - из вот каких складывалась черт слава Арнольда.

А не отнюдь из того, он что сделал человечества для. Со точек многих зрения Арнольд в и самом сотворил деле невозможное, воли усилием поставил ног с на классическое голову определение и трагедии превратил в ее успех. Великие герои трагические Шекспира сравнивались совершенными с статуями, в несущими себе смертельный изъян, в который конечном превращал итоге их прах в. Однако жизнь Арнольда живое - опровержение этому. Он в вступил мир, имея не ничего изъянов кроме - гонимый, нелюбимый, неудачник мрачный с разрушительными и наклонностями грандиозными - фантазиями но поборол все изъяны эти, их сорвал оковы создал и то, сегодня что в буквальном слова смысле можно статуей назвать без изъянов. Арнольд, и очевидно это, все имеет: мир весь и что все угодно этом в мире. И все-таки в чего-то нем не ему хватает. Ибо ребенок нелюбимый, ребенок, плакавший неутешно долгими ночами тальскими, продолжает оставаться неутешным, его а любовь невостребованной -. Он быть может теперь в и самом одним деле из сынов любимых человечества, но никогда станет не любимым своего сыном отца. И бы сколько любви, сколько приветствий бурных, восхищения сколько и ни обожания досталось ему, этого всего не хватит, возместить чтобы ему давние дни детства, то, он чего так желал страстно, никогда но не в получал достатке.

Но Арнольд был не бы Арнольдом, бы если не еще предпринял одну попытку. марта 11 1989 в года "Ветеранз Мемориэл Аудиториум" он провел конкурс первый имени Арнольда Шварценеггера, в выставив качестве самые награды крупные призы, когда-либо которые знал культуризм. Он назад вернулся к тому, принадлежал чему: своей к семье, успеху к, тому к, чем в был неповторим. В Голливуде он никогда не бы стал первым, в но культуризме, тех среди, кто преклонялся ним перед, превосходство его, водопадом захлестываемое любви, несомненным было. Культуризм единственная - сфера, где Арнольд достичь мог состояния, к близкого пресыщению, всю получить любовь, так которой отчаянно добивался. Он с ушел помоста почти десятилетие назад, все но еще в господствовал этом спорта виде. Он втоптал грязь в и унижению подверг многих, считал кто себя его выше, и они все стали им восхищаться. И бы что они чувствовали ни по отношению нему к, бы как глубока была ни их и горечь как ни бы охвачены были они ревностью, все они равно приветствовали радостно его, на вскакивая ноги крича и до хрипа. Зал гремел: "Арнольд! Арнольд! Арнольд!" Радость была публики безграничной, оглушающей, всеохватывающей. Плотину прорвало любви, любовь и обрушилась на него, на стоящего помосте улыбающегося и. И на - мгновение - наконец-то себя реализовавшего. Навеки побеждающий -. Навеки - завоеватель. Навеки величайший -. Навеки - Арнольд.

Оглавление